Рецензия Анастасии Богомоловой
«Instant Tomorrow» — не первая книга Лукьянова. Двумя годами ранее был самостоятельно сделанный «DKdance», снимки которого методично документировали сотрудников, деятелей культуры и посетителей отечественных ДК. Дебютное издание получилось академичным и бесхитростным альбомом. «Завтра» тоже с виду представляется довольно простым продуктом, но простота его иного рода, и, конечно, в действительности она скрывает многогранную сложность.
В «Instant Tomorrow» новостройки на окраинных территориях Москвы (обыденные, скучные, почти бездушные, бесконечные — словом, типичные) превращаются в футуристическое пространство, освещенное и освященное сиянием гаджетов — медицинских и косметологических, коммуникационных и бытовых. Посреди этих проводов, приборов, экранов и барокамер обитают персонажи с практически стертой идентичностью (иногда буквально прячущиеся за масками), стерильные, как и их интерьеры. Оперируя современным материалом спальных районов столицы, фотограф конструирует облик утопического будущего, в котором человек, замкнутый в своем жилище, словно в космической капсуле, обустраивает собственные будни многочисленными техническими аппаратами, но по факту то ли становится их запчастью, то ли и вовсе с ними сливается.
Неоднозначность обжитого вакуума обнаруживается постепенно, шаг за шагом, разворот за разворотом. Выхолощенные интерьеры выдают себя трещинами, белоснежные экстерьеры — тревожным черным дымом на горизонте, а напряжение в теле героев фотографий — прорезающими людские спины позвонками, раздраженной до крови кожей и алеющей болячкой на затылке ползающего младенца. Нарушающие идеальную чистоту незначительные детали превращают этот парадиз в антиутопическое пространство, в альтернативную реальность чарли-брукеровского «Черного зеркала», но более эстетскую.
Удивительным образом подобное беспокойство, прорывающееся сквозь фотографии, подкрепляется в «Instant Tomorrow» пустыми участками в оформлении издания. Начиная с классических образцов жанра конца 1930-х белые страницы использовались в фотокнижном дизайне как инструмент формирования ритма повествования и вместе с тем как средство, создающее условную изолированность отдельного изображения от кадров на других разворотах. Но в работе Лукьянова такие пустоты — это как будто бы часть визуального стиля автора, продолжающая его снимки, вступающая с ними в диалог и подчеркивающая концептуальное высказывание. В этом смысле прорезающий белоснежную плоскость книги шитый переплет резонирует с лейтмотивом трещины, скрытой ошибки, пронизывающим весь проект.
Лаконичность визуального языка и оформления в издании Дмитрия Лукьянова усиливается и лаконичностью словесной. За исключением названия, комментария о месте съемки (никаких подробностей — указаны лишь временной промежуток и расплывчатая формулировка про окраины Москвы) и коды с фразой «The future sure is tense», в книге больше нет текстов. «Завтра» открыто расшифровке, несмотря на демонстративную законсервированность образов проекта.
В финале «Instant Tomorrow» зрительскому взгляду предстают два разворота. На одном закатное солнце освещает забитую машинами стоянку перед гипермаркетом, на другом женская фигура притаилась у двери, точно прислушивается к происходящему за ней. Может, перестукивается с завтрашним днем, еще не предполагая, что он уже здесь.
Анастасия Богомолова — художница и исследовательница, работающая с инсталляцией,
перформативными практиками и фотографией.